Первым нумизматическим монументом, о котором доподлинно понятно, что он сделан из российского серебра, была серебряная медаль в честь Ништадтского-мира от 1721 г. На ней выбито, что изготовлена она «из серебра домашнего». Муниципальная добыча российских руд серебр»а в Рф началась на Нерчинских рудниках Большой и Малый Култук; выплавлялось серебро на Нерчинском заводе в Забайкалье. Относительно истории открытия месторождений и организации добычи серебра приводятся разноречивые данные. Так, П. фон Винклер считает, что Нерчинские рудники были открыты около 1691 г., Н. Н. Свитальский докладывает, что рудники Большой и Малый Култук были открыты в 1704 г. и в том же году начал работать завод, Ф. Д. Бублейников докладывает, что месторождение на горе Култук открыл в 1701 г. Левандиан «в глубочайших ущельях этого края». В «Очерках истории СССР» указывается, что добыча серебра в Нерчинске началась в 1705 г.

История открытия нерчинских серебряных руд и организация сереброплавильного завода изложена А. А. Кузиным. По его данным, нерчинская серебряная руда была открыта 29 июля 1678 г., в 1689 г. было решено выстроить на р. Аргунь серебряный рудоплавильный завод, основание которого относится к 1700 г., а запуск был осуществлен в 1707 г.

В. И. Ленин о Забайкалье. Подробная история открытия нерчинских серебряных руд и строительства завода показана в рукописи В. И. Геннина «Абрисы», которую следует считать достоверной, потому что Геннин был современником событий, и рассказ ведет на основании «реляции»

П. Дамеса, управляющего Нерчинским заводом Геннин пишет, что Дамес «в 1714-м году прибыл в Нерчинск, взял истинные о тех рудах ис канцелярии ведомости, в каких показано, что тунгусской цивилизации два брата имянем один Аранжа, другой Влеки — 1-ые медных и серебряных руд искатели были. И поэтому от него, Дамеса, они призваны и спрашиваны и доносили ему то же, что аргунские серебряные руды сыскали и объявили они. И паки от него спрашиваны, через который случай они находили те аргунские руды». Братья ответили, что еще в юности бывали они в тех местах на животных ловлях. «Тогда оный дистрикт был не под мунгальским, не под русским владением, по свободной. В то время сначала наруже земли кусочки руд они ви-дяли и задумывались, что те кусочки не обыкновенные вещи, и того ради некие кусочки взяли они с собой». Об этом вызнал тайша (князь), вызвал их к для себя и отобрал эталоны. Потом «в 1672 году послал он, тайша, из означенных 2-ух рудоискателей 1-го брата и с ним несколько мунгалов с семью верблюдами с таким повелением, чтобы они, сколько может быть, помянутых руд на тех верблюдах привезли. И по тому они и учинили. А куда им от тайши дальше ехать велено, о том неизвестно».

«… В 1691 либо 1692 гг. прибыл в Нерчинск прошлый адмирал Федор Алексеевич Головин… В то же время в Нерчинску был воевода Иван Остафьевич отпрыск Власов. Ему вышепомянутые два брата рудоискатели тех руд объявили, который взяв ему, адмиралу Головину, об оных рудах не доносил, а объявил их бывшему тогда в ево, Головина, штате иностранцу имянем Лаврентью Нейгарту. Он, Дамес, мнит, что был тот иностранец, который Казанские медные фабрики ведал.

И просил ево оной воевода нерчинский, чтобы он, как может быть, те руды опробовал, что он по той пробе и учинил, не объявя ему, Головину Но позже он, адмирал Головин, о сем уведал и отдал приказ ево за ту утайку агрессивно штрафовать, хотя он, Нейгарт, в то время и пра-порщиком был. И с тех пор в Рф 1-ое на-чатие в серебряном плавлении стало быть».

По прибытии в Москву Головина, оттуда были ориентированы четыре плавильщика, но они оказались неквалифицированными. «… И так оные руды хотя они уже знаемы и в славе были, остались без всякого произведения до 1702-го года. Когда гречанин Александр Леван-диан, оной несколько искусства имел по греческому обык-новению в горных и плавильных делах, и когда он об оных рудах уведомился, то взял он некое число пуд и учинил пробу своим коштом и тое пробу послал к сво— им теварищам для объявления в Сибирском приказе, на что и указ из онаго приказу получен в 1704-м году, по которому велено в Нерчинском присудствии в Аргун-ском остроге, на речке Серебрянке, по объявлению нер-чинских ясашных иностранцев, вышепоказанных Аранжи да Влеки с товарыщи, серебряных и других руд, какие сыщутся, плавить рудоплавильным мастерам гречанину Александру Левандиану с товарыщи наемными людьми. И с того году русскими работа тамо началась: до — быча руд в древних шахтах и начатие завода и плав-ка серебра…».

«Когда по посланной пробе от вышепомянутого гре-ка Левандиана в Сибирской приказ указ из онаго прислан о строении тамо завода и о плавке серебра, то оной Нерчинский завод зачат строить в 1704-м году на речке Серебрянке и строен свободными наемными работниками и приписаными к тем заводам крестьянами». Нерчинскозаводские месторождения серебро-свинцо-вых руд размещаются по линиям северо-восточного простирания, приурочиваясь к разломам. Насчитано около 540 месторождений, но фактически разрабатывалось только 120,и только несколько 10-ов могут считаться более либо наименее большими.

По форме месторождения делятся на три группы: пластовые жилы и залежи в доломитах и известняках либо на их контактах со сланцами и песчаниками; тре-щинные секущие жилы почаще в силикатных, пореже в кар-бонатных породах; трубчатые и гнездовые рудные тела доломитах либо известняках. Большая часть месторождений представлено инкрустированными рудами, сплошные руды наблюдаются очень изредка. Первичными рудными минералами являются пирит, галенит, сфалерит, арсенопирит, часто булан-жерит и пирротин; в отдельных случаях халькопирит, марказит, касситерит и другие минералы. Нерудные минералы представлены кальцитом, доломитом, кварцем, серицитом, турмалином. Серебро фиксируется в почти всех минералах, но приемущественно в галените. Зона окисления простирается тут до глубины от 10 до 100 м, время от времени даже до 200 м.

Месторождения серебро-свинцовых и цинковых руд в Забайкалье рассеяны от Шилкинского завода на р. Шилке и Култуминского на р. Газимур на севере до Кличкинского на р. Урулюнгуе на юге, но в особенности их много на площади к западу от Нерчинского завода.

В Забайкалье за 1-ые 200 лет эксплуатации было получено 1523 840 тонн руды, из которых извлечено 470 тыс. кг серебра и 43 тыс. т свинца. Как указывал В. И. Геннин, «оного серебра в год выплавлялось не по равному числу, а конкретно от полу, от одинакового и до 6-ти пуд., а с 731-го году за пресечением руд плавяш серебра ничего не было».

«Пресечение» руд на рудниках Большой и Малый Култук вышло, видимо, в связи с отработкой выявленных еще старыми — чудскими рудокопами месторождений и отставанием поисковых работ. Геннин (в противоположность Ф. Д. Бублейникову) выделил, что «… Нерчинский дистрикт состоит в горах… стоит нередко гора за горою округлистые и показуются, как бугры, и другие как будто величавые сенные стоги. По тому именуются те горы сопками… А камня не достаточно видно, токмо где реки текут, здесь камень виден».

На данный момент геологам известны трудности поисков рудных месторождений в таких «закрытых» районах. Рудоискателям же первой половины XVIII в. было еще сложнее. Все же положение с сырьевой рудной базой для Нерчинского сереброплавильного завода после открытия Старо — Зерентуйского (в 1739 г.), Благодатско-го (в 1745 г.), Верхнего, Среднего и Нижнего Ново — Зерентуйских (в 1747 г.) и неких других рудников несколько стало лучше. К 1750 г. каждогодная добыча серебряной руды стала настолько значимой и площадь, на которой разбросаны месторождения, оказалась так широкой, что явилась необходимость в постройке новых заводов. Так, начиная с 1760 г., стали строиться Кутомарский, Шилкинский, а потом Газимурский и другие фабрики. Рудоискатели Нерчинского завода к 1763 г. открыли огромное количество новых месторождений.

Последнее «пришлое» серебро. Итак, в Рф уже выполнялась собственная добыча серебра, но она была еще очень малозначительной. В 1731 — 1733 гг. добычи не было совсем, и чеканка монет осуществлялась за счет переплавки и передела серебра, поступавшего из-за границы либо в итоге выкупа и изъятия из воззвания старенькых российских серебряных монет, в особенности маленьких «проволочных» копеек.

Имеется увлекательная рублевая монета 1734 г., на обратной стороне которой сохранились остатки надписи, свидетельствующие, что она перечеканена из другой монеты. Почему она избежала неотклонимой в то время участи других монет — переплавки? На первой ленточке наплечника королевы понизу имеется буковка «В», являющаяся первой буковкой фамилии медальера Васильева, вырезавшего штемпель монеты. Создатель этих строк обосновал, что руке Васильева принадлежат штемпеля рублевых монет всех прошлых типов 1734 г., т. е. что он сделал практически столько же уникальных типов рублевых монет, сколько работавшие в 1730 — 1740 гг. — во время бироновщины — зарубежные медальеры Шульц, Гедлингер, Фукс и Лефкен совместно взятые.

Экземпляр, показанный на фото, является, может быть, одним из самых первых посреди маленького количества пробных монет такового типа (в серию они пошли без буковкы «В»), ибо отчеканен не на серебряном рублевом кружке — заготовке, а на равной ему по весу какой—то забугорной монете. Это последний по времени узнаваемый случай перечеканки зарубежного талера в российский рублевик.

В. Н. Татищев о серебре. 1-ое в российской литературе короткое описание российского серебра как полезного ископаемого относится к 1736 г. Создателем описания является В. Н. Татищев, а содержание его последующее.

«Серебро по золоте во всех обстоятельствах пред протчими есть наилучшее. Во употреблении же средств может за первую (металлы — М. М.) почитаться, зане оное более протчих в то употребляемо. В Сибири доднесь оное токмо в Даурии обретено, и при Аргуни фабрики казенные построены, где каждогодно по 10 до 15 пуд добывали, и становится пуд около 400 рублев, которое отдается для розделения (с золотом — М. М.) и передела в средства на валютные дворы. Сия руда, имянуе-мая блейгланц, находится более гнездами, для которого добыча ея непостоянна. Сверх этого в западных горах Уральских около вершин Белоснежной и Яика находятся различные серебряных руд признаки, токмо либо оной руды очень не достаточно либо убога, что труд и расхода платить не может, не токмо впредь ко обретению подается надежда. Наипаче же горы Саянские обретенными при текусчих из оных реках каменьями обнадеживают быть тамо серебряным рудам, но за отдалением от жилища во оных пустотах находить прилежнее неловко, разве когда в Красноярску и Кузнецку медные фабрики построят, и люди тамо поселятся, то наилучшие к предстоящему оных гор методы подадутся».

В цитате В. Н. Татищева (если не останавливаться на, возможно, в первый раз в нашей литературе упомянутом способе поисков по камням и осколкам в речных отложениях) представляет больший энтузиазм указание о размерах добычи серебра в Нерчинских рудниках: «каждогодно по 10 до 15 пуд», ибо за последние 30 лет в самых приличных исторических работах русских ученых, начиная с А. В. Хабакова, стала фигурировать необъяснимо высочайшая цифра добычи в 1705 г. в 2, 2 тон-ны, либо 130 пудов, в то время как в 1705 г. было добыто около 25 кг.

С данными В. Н. Татищева довольно точно совпадают те, которые, как это было показано выше, привел В. И. Геннин в «Абрисах»: «Онаго серебра в год выплавлялось не по равному числу, а конкретно от полу, от оди-накого и до 6-ти пуд, а с 731-го за пресечением руд плавки серебра ничего не было».

Из документов монетного двора

Добыча нерчинского серебра после ее «пресечения» в 1731 г. возобновилась в 1734 г., и к сентябрю 1736 г. из Кабинета ее величества поступило на монетный двор около 3-х пудов и около полутора пудов серебра с Медвежьего острова. К этому же времени на монетном дворе появились штемпеля рублевой монеты нового типа.

Серебро Медвежьего острова. Хотя муниципальная добыча, как показано выше, началась в Нерчинске в 1704 г., кустарная добыча и кустарное внедрение серебра в Рф появились существенно ранее и совершенно в другом районе — на Медвежьем полуострове.

Рубль Анны Ивановны (Иоанновны) чеканки 1736 г. (рис. 88) является первым «опознанным» изделием из медвежьеостровского серебра. Архивные же материалы молвят, что еще в 1669 г. добытое крестьянами — поморами серебро Медвежьего острова служило серебряникам Кирилло — Белозерского монастыря сырьем для производства крестов, чаш, подсвечников, голубей и другой утвари церковного культа.

Рубль отчеканен штемпелями работы Гедлингера[33] и является украшением хоть какой нумизматической коллекции. Из рублей Анны Ивановны по редкости и значимости он стоит на втором месте после известной «Анны с цепью» 1730 г., потому что при общем тираже 1047209 рублевых монет 1736 г. он отчеканен в количестве всего только 2671 экземпляра.

Каковы же предпосылки таковой ограниченности тиража?

Довольно ли убедительны обычно приводимые в этих случаях разъяснения, взятые из вступления к изданному в 1901 г. тому «Монеты царствования императрицы Анны Иоанновны», в каком говорится: «…Потому что штемпель Гедлингера испортился, то столичным резчиком Лукьяном Дмитриевым был вырезан в 1737 г. новый штемпель по гедлингеровскому образцу». Можно ли эти слова о порче штемпеля Гедлингера считать за непререкаемую правду и только ими разъяснять ограни — ченный тираж гедлингеровского рубля?

Указание о количестве гедлингеровских рублевиков имеется в доношении от 19 апреля 1737 г. Канцелярии монетного правления в Кабинет ее правительского величества, в каком говорится, что к 15 января 1737 г. из переданного Кабинетом серебра были отчеканены штемпелями, сделанными Гедлингером, серебряные медали «до 100 рублевых монет…. а остальное серебро переделывается в рублевую монету, а сейчас из того остаточного серебра, из 4 пуд 10 фунтов шестидесяти 5 золотников, по переделу вышло монет две тыщи 500 70 один рубль» и остались только обрезки и крохи.

Из этого документа ясно, что тираж монет был ограничен 2671 экземпляром не вследствие порчи штемпелей, а поэтому, что кончилось созданное для их чеканки сырье — серебро. Но что это было за сереброг почему монеты из него чеканились новыми штемпелями работы известного медальера с необыкновенным портретом Анны и необыкновенным рисунком сокола? И почему монеты и медали из него учитывались раздельно? Гедлингеровский рубль является монументом не только лишь медальерного искусства, да и добычи серебра в нашей стране.

16 сентября 1736 г. из Кабинета ее величества в Мо-нетную Канцелярию было сообщено, что «из отданного из Кабинета в Монетную канцелярию присланного из Сибирского приказа… серебра 2-ух пуд 30 5 фунтов 18-ти золотников 3-х четвертей, да привезенного с Медвежьего острова 1-го пуда девятнадцати фунтов 10 золотников ее императорское величе-ство указала, приведя в соответствующую указную пробу, сделать из … серебра с Медвежьего острова, новых же медалей 50, да рублевиков 100 новыми штемпе— лями, а из Сибирского приказа серебро все переработать в рублевую монету».

И если сейчас возвратиться к доношению от 19 апреля 1737 г., то становится ясным, что в нем как раз и докладывалось о выполнении указа императрицы от 16 сентября 1736 г. Указ был выполнен, хотя и со значимым запозданием: 100 рублевиков из серебра Медвежьего острова были поднесены императрице 15 января 1737 г., т. е. через 4 месяца, а другие 2571 руб-левик (с датой — 1736 год) были готовы к 19 апреля 1737 г., т. е. еще через 3 месяца. Правда, в этот срок, поточнее — в 1-ые 4 месяца, были проведены и металлургические операции: чистка серебра, выделение зо-лота из сибирского (нерчинского) серебра, приведение серебра в «указную пробу», прокат серебряных ли — стов, вырубка кружков, нанесение гуртового «панцирях Из изложенного видно, что рублевик 1736 г. является два раза памятным: и поэтому, что он отчеканен штемпелями работы Гедлингера, и поэтому, что для его производства было применено российскее серебро, добытое на Медвежьем полуострове. При формулировке этого вывода очень навязывается поставить перед словом „добытое“ слово „в первый раз“, но серебро Медвежьего острова, находящегося в Порьегубском заливе Кандалакшской губки, добывалось много ранее — 310 годов назад. Очень достойные внимания происшествия его открытия, тщательно изложенные А. А. Кузиным, кратко сводятся к последующему.

Белозерский дворянин Петр Моложенинов в 1669 г, получил королевскую грамоту о сборе сведений об узнаваемых в крае рудах. От мастеров серебряного дела Ки-рилло-Белозерского монастыря, в том числе Еремея Попова, он вызнал, что незадолго ранее из Умбы — вотчины монастыря на берегу Белоснежного моря — были привезены 13 фунтов серебра в виде неверной формы слитков — криц. В это время в монастырь прибыл строитель Ефрем Потемкин. Узнав о серебре, Потемкин поехал «доклада ради» в Москву. В Москве начались допросы Потемкина и других монахов и серебряников из Кирилло-Белозерского монастыря. Выяснилось, чта из самородного серебра, привезенного с Умбы, делали серебряные вещи, но установить место залежи серебряных криц не удалось. В район Белоснежного моря из Москвы был ориентирован ряд экспедиций на поиски месторождений самородного серебра (1671, 1673, 1676, 1680 гг). Они все находили на Медвежьем полуострове в ямках на берегу моря маленькие крицы серебра, может быть, специально подброшенные, потому что фермеры района Мед — вежьего острова не выдавали четкого места добычи серебра, являвшейся их промыслом.

Таким макаром, изложенные факты позволяют считать, что русскому российскему серебру на данный момент выше 310 лет.

В течение последующих более чем 50 лет серебром Медвежьего острова правительство не интересовалось а потом, по указу Анны Ивановны, обитатель с. Кандалакши Егор Собинский с компаньонами начал «обыскивать в Приморье рудные места». Но они отыскали в Поморье в 1731 г. только свинцовую руду, которую начали разрабатывать в будущем году.

В это время с восточного берега Медвежьего острова приносил самородки серебра Афанасий Полежаев. Через брата, у которого Полежаев работал батраком, об этом вызнал Егор Собинский. Совместно с компаньонами он направился на Медвежий полуостров и, в конце концов, отыскал там самородное серебро. Привезя с собой в Москву 14 кг, он передал его лично Анне Ивановне, за что получил в заслугу 3000 рублей и право основать рудоплавильный завод.

Но скоро все рудники Медвежьего острова перебежали во владение генерал-берг-директора барона Шемберга (это было время бироновщины), организовавшего добычу серебряной руды на Медвежьем полуострове в широких масштабах и пославшего на рудники 300 фермеров и профессионалов с Олонецких заводов. С 16 августа 1734 г. по январь 1735 г. тут было добыто 35 пудов 31 фунт серебра; с января по июнь 1735 г. — 10 пудов 30 фунтов серебра и 28 пудов 20 фунтов руды; с июня 1735 г. по январь 1736 г. — 16 пудов серебра и 100 пудов руды.

Еще 15 января 1739 года в докладе с Медвежьего острова сообщалось о новых маленьких находках самородного серебра, но уже в феврале 1742 г. была объявлено, что месторождение на Медвежьем полуострове выработано. Понятно, что в 1745 — 1761 гг. временами остатки серебряных руд с Медвежьего острова переплавлялись на Петровских и Кончезерских заводах. Последние сведения о серебряных рудах Медвежьего острова относятся к 1880 — 1883 гг., когда компания Фиксена добыла 2100 пудов руды. После чего рудники опять отошли в казну, и о добыче руды сведений больше не имеется.

По геологии сереброрудного месторождения Медвежьего острова имеется не достаточно данных. Площадь Медвежьего острова так мала, что на карте масштаба 1 : 1 000 000 его нельзя показать.

К каким жилам было приурочено самородное серебро, ьеизвестно, потому что сохранились только сведения о размерах его добычи. Возможно, оно связано с гидротермальными кальцитовыми жилами. Жилы маломощные (до 50 см), нередко выклиниваются в тонкие прожилки и разветвляются. В пустотах кальцита нередко наблюдаются друзы и щетки кварца. Время от времени вместе с кальцитом в маленьких количествах наблюдается барит и флюорит. Рудные минералы — галенит и сфалерит — содержатся в кальците в виде неравномерной вкрапленности. Рудные вкрапленники время от времени концентрируются в полосы, параллельные зальбандам жил. Наибольшая прослеженная длина рудных жил 300 м, да и на этом расстоянии жила много раз выклинивается, переходя в трещинку — проводник. Содержание свинца меняется от следов до 14%, цинка — от сотых толикой до 8%.

Четыре самородка серебра с Медвежьего острова были внесены в каталог Минералогического музея Академии еще М. В. Ломоносовым. Весят они по нескольку кг каждый и являются самыми большими самородками, встреченными в нашей стране (см. рис. 1).

Остался, возможно, вопрос: откуда появилась уверенность, что рублевик 1736 г. отчеканен из серебра с Медвежьего острова, а не из нерчинского? Его безупречный внешний облик при хорошей сохранности, глянец (заместо обыденного матового тона) на полях монеты, излишняя «подбористость» штемпеля (в итоге которой при чеканке окончания неких букв отрывались) молвят о том, что рублевик отчеканен в числе самых первых экземпляров, когда штемпеля еще не «приработались», т. е. из серебра Медвежьего острова.

Нумизматическая эстафета донесла до наших дней два варианта этой монеты нового типа, отчеканенные 2-мя различными парами штемпелей, при этом любая из монет, как оказывается, представляет определенный геологический энтузиазм.

На рис. 89 приведены фото 2-ух рублевых монет 1736 г., взятые из наикрупнейшго дореволюционного каталога.

Выше было довольно внушительно подтверждено, что монета отчеканена штемпелями работы швейцарского медальера Гедлингера из серебра Медвежьего острова. Но что сказать о 2-ой монете? Чьей работы штемпеля, которыми она отчеканена, и из какого серебра? Ответить на этот вопрос помогает анализ нескольких документов Канцелярии монетного правления. Вот их содержание:

От 19 апреля 1737 г. (цитированный выше): вырезанными Гедлингером штемпелями были «напечатаны» к 15 января 1737 г. серебряные медали и 100 рублевых монет, а «ныне» из «остаточного» серебра «вышло» монет еще 2571 рубль.

От 26 мая 1737 г.: Гедлингеру 25 мая «при сегодняшнем его отсюда» отъезде выдано «жалования 4000 рублев».

От 5 августа 1737 г.: медальный штемпель работы Гедлингера треснул и копию с него сделал «резного штемпельного дела подмастерье Лукьян Дмитриев».

От 15 сентября 1737 г.: с 5 июня «монеты велено печатать» штемпелями работы Л. Дмитриева и уже «напечатано 257000 рублей», но с 17 августа рублевые монеты стали чеканить другими штемпелями, на которых надпись не имеет сокращений в титуле императрицы.

Таким макаром, 15 января 1737 г. Анне Ивановне были поднесены медали и 1-ые 100 новых рублеви-ков, а к 19 апреля сделано еще 2571 рубль с датой «1736». Гедлингер выехал в Швецию 25 мая, а уже 5 июня монеты было велено «печатать» штемпелями Л. Дмитриева с датой «1737».

Выше было упомянуто предположение о прекращении чеканки на 2671-ом рубле из-за поломки штемпелей. Но с этим нельзя согласиться. Во-1-х, нужна отметить, что чеканка тиража завершилась к 19 апреля, а Гедлингер выехал из Рф через 36 дней после чего. Навряд ли его отпустили бы и навряд ли он сам, дорожа авторитетом первого медальера Европы, уехал бы из Рф, оставив монетный двор практически у разбитого штемпеля. Вероятнее всего, ценя свое произведение и желая, чтоб оно просуществовало на монетах может быть подольше, Гедлингер, официально учеников не имевший, не мог уехать, не убедившись, что кто-то будет в состоянии возобновлять по его эталону достаточно стремительно портящиеся штемпеля. Во-2-х, к 5 июня, т. е. через 10 дней после того как Гедлингер уехал, были утверждены к «печатанию» штемпеля 1737 г., сделанные профессиональным русским мастером Л. Дмитриевым. Означает, работу над ними он выполнил еще во время пребывания Гедлингера в Рф, и последний был должен выразить одобрение новых штемпелей. В-3-х, как показано на рис. 89, эти два гедлин-теровских рублевика 1736 г. отчеканены приметно отличающимися штемпелями как лицевых, так и обратных сторон.

Вывод навязывается определенный: штемпеля по эталону Гедлингера Л. Дмитриев резал ранее, чем считали до сего времени, и рублевик с датой «1736», а отчеканен штемпелями его работы. Данный факт оставался до сего времени незамеченным.

Тираж новых рублевых монет 1736 г. был ограничен тем, что кончилось специально выделенное для этой цели серебро. Вправду, если сопоставить документ монетного двора от 16 сентября 1736 г., в каком давалось поручение сделать «из серебра с Медвежьего острова новых же медалей 50, да рублевиков 100 новыми штемпелями, а из Сибирского приказа серебро все переработать в рублевую монету», с показанным выше документом от 19 апреля 1737 г., то становится ясным, что во 2-м документе докладывается о выполнении указания, данного в первом документе. Так как в задании поручалось сначала сделать 100 рублевиков (и 50 медалей) из серебра Медвежьего острова, ясно, что это серебро пошло в передел первым, а пока оно стопроцентно не было израсходовано, не могла начаться чеканка из сибирского серебра, потому что это запутало бы учет, который, судя по другим документам, был очень четким.

Л. Дмитриев стал резать свои штемпеля, естественно, после того как штемпеля Гедлингера были опробованы, утверждены и переданы на монетный двор в работу. Новый портрет и новый герб значительно отличались от прошлых, потому Л. Дмитриеву для резьбы пер-вой пары штемпелей пришлось затратить большое время, и чеканка штемпелями его работы могла начаться уже в конце тиража. Потому нет сомнения, что рубль Л. Дмитриева отчеканен конкретно из «сибирского» серебра, как тогда называли нерчинское, оказавшись вторым монументом этому серебру после медали в честь заключения в 1721 г. со шведами Ништадского мира, на которой написано: «сия медаль из серебра домашнего».

Итак, чеканкой рублевиков 1736 г. правительство отметило принципиальные в жизни Рф действия — компанию гос добычи на руднике Медвежьего острова и возобновление (после перерыва в 1731 — 1733 гг.) еще очень маленький по объему добычи серебра на Нерчинских рудниках.

«Проект и план …» И. А. Шлаттера. В развитии добычи серебра в Забайкалье сыграли огромную роль предложения И. А. Шлаттера — известного муниципального деятеля, ученого, большого спеца по металлургии золота и серебра, монетному и пробирному делу, также горнорудному делу.

Чтоб лучше осознать необходимость роста в конце 50-х годов XVIII в. добычи серебра, следует подразумевать, что в 1751 — 1756 г. в Рф раз в год чеканилось серебряной монеты в среднем 2 млн. рублей, для производства которой требовалось по 40000 кг серебра в год. Но российские рудники в этот период давали только по 6000 — 7000 кг серебра в год.

И. А. Шлаттером был разработан и представлен 5 декабря 1755 г. «Проект и план, каким образом и лучшим методом имеющиеся в Сибири Нерчинские и остальные серебряные фабрики, не считая Колывано-Воскре-сенских, в наилучшее состояние и размножение привесть».

В чем все-таки заключается «Проект и план…» Шлаттера? На 1-ое место Шлаттер выдвигает вопросы правильного подбора рабочей силы и управления ею, предугадывает подготовку технических профессионалов и обученных рабочих. Численность «горных и плавиденных служителей» рекомендуется прирастить за счет рекрутов с 385 до 1000 человек, также переселить к находящимся при заводах 2132 крепостным еще 2868 душ мужского пола — для заготовки дров, углей, возки руд и «для всяких конных, пеших и ремесленных работ». Огромное значение Шлаттер присваивал награждению первооткрывателей «того ради, чтобы охоту к приискиванию руд помножить и охотников к тому ободрить». Возможность использования гидросиловых установок нередко решала вопрос выбора площадки для строительства завода. Огромное значение имело и наличие леса для выжигания угля, нужного для выплавки металла, но главное — для обеспечения горных работ крепежным лесом.

Повышенное внимание в «Проекте и плане » уделялось поисковым работам на примыкающих широких территориях Сибири. При всем этом Шлаттер учитывал уже установленные поисковые признаки и, как современный геолог, шел «от руды», «от известного»: «Понеже не безызвестно, что меж Колывано-Воскресенскими и Нерчинскими заводами лежащие горы и места к знатным металлам подают большую надежду, а в особенности в Красноярском уезде около бывших медных заводов и в степях находятся немалые Чудския накапливай, таковые же как в Колыванском дистрикте, о которых понятно, что прежние народы оныя накапливай производили более для сыскания и добывания самородного металла, состоящего в мелких частичках меж мягенькой земли и вохры, а тако со времени меж истинной работы надежные места исподволь, без величавого и нарочного для того учреждения кошта, разведаны быть могут. Того ради надлежит из определенных и впредь определяемых на Нерчинских заводах горных служителей необыкновенную команду на то найти, чтобы, как можно, вновь рудники меж истинной добычи и промышленного произведения обысканы и разработаны были».

Таким макаром, Шлаттер в собственных наставлениях по расширению сырьевой базы серебро — плавильной про-мышленности в 1755 г. в первый раз определил ряд главных положений новейшей отрасли познаний, называе-мой на данный момент «Организация геологоразведочных работ». Эти разделы «Проекта и плана .» Шлаттера в по-cледующие годы удачно производились. В районе Нер-чинского завода, как уже указывалось, один за одним были открыты большие месторождения серебра (из 13 огромнейших месторождений — 10 были открыты в 1757 — 1773 гг ) Добыча серебра тут в 1763 г. увели-чилась по сопоставлению с 1754 г. в 6 — 7 раз, а в 1774 г. — в 13 раз.